Мне надо спать (очень-очень), но я пишу посты про книги, потому что здесь таких давно не было, а еще я враг своему здоровью.

Я мешаю книги так, что в голове остается вихр из цитат, теорий и обрывочных фактов. Издержки профессии, понятное дело, но я-из-прошлого себя бы осудила. В частности за то, что в метро я сейчас больше сплю, чем читаю. Когда же успеваю читать, сама не очень понимаю, но читаю много, жадно и яростно.

Читаю к семинарам по новке. В этом году решила взяться за ум, и хоть работа подпортила планы, хоть один семинар я отрабатываю честно: Вебер, Зомбарт, Энгельс, Февр... Февр! О, как я люблю французских историков, вы даже себе представить не можете. Даже в переводе у них остается неповторимый слог, очень французский, легко узнаваемый и еще легче читаемый. Они могут писать про тсановление капитализма, и я все равно буду читать, захлебываясь от восторга. В прошлом году были французы-медиевисты, в этом французы-новисты, прекрасные французы... а сейчас у меня Маркс, и я как-то немного оттягиваю, потому что не хочется, уж простите.

Читаю вырванную из рук библиотеки "Формирование европейской женщины новой эпохи. 1789-1918". Это чудо, что она там есть, еще большее чудо, что не только в читальном зале. Но вот беда - лишь один экземпляр, который по правилам дают на неделю, не больше. О, какие бои я устраиваю за эту книгу, судорожно прижимая её к груди и объясняя, что все равно никто, кроме меня, читать её не будет. И ведь права - после пары недель меня все же заставили её отдать, но когда я повторно её взяла (подождав четыре дня ради приличия), там - какой сюрприз - не появилось ничьих новых отметок, кроме моей, которая, к слову, была первой. Приглашения на московскую биеннале современного искусства, которые я благополучно забыла, тоже лежали на месте. Это книга уже настолько моя, что мы скоро нелегально обручимся и сбежим на Ямайку.

Читаю по-французски. Не по своей воле, надо сказать, просто у нас в рамках занятий медленное, но упорное поглощение Анатоля Франса, который Les dieux ont soif. Несмотря на всю боль поглощения, книга потихоньку захватывает, хоть на главного героя и хочется поскорее уронить гильотину. И имя у него дурацкое, и характер противный, и вообще все приятные персонажи из-за него умрут. Но, конечно, "в двадцать лет у Эвариста было очаровательное и вместе с тем серьезное лицо". Авторские сравнения с Минервой (1шт) и Орестом (много шт) прилагаются. Это фишка такая, что ли?