Центром всей этой лондонской авантюры был, конечно, мой поход на Мизераблей. Первопричина и основной повод для радости. Вбив себе осенью в голову, что я обязательно должна посмотреть нынешний каст вживую, я поставила себе цель, и пришла к ней, и сейчас вам расскажу, как оно было.
Про действие подробно (читай - попесенно) будет под катом, а сперва пара историй о, так сказать, окружении всего этого дела.

До театра я добралась как обычно заранее и поэтому уселась в небольшой забегаловке неподалеку (Pret a Manger стал смыслом моего существования, я теперь не знаю, как буду без них выживать). Места там не было, поэтому я вежливо вписалась за один столик с дамой лет пятидесяти, которая долго и вдумчиво разгадывала кроссворд, пока у неё не кончилась ручка. Я предложила ей свою, мы разговорились, и в процессе выяснилось, что она приехала сюда из Бразилии посмотреть "Моджо", потому что она фанатка Уишоу. Это было очень мило.

Меня серьезно колбасило еще перед дверьми театра, натуральной такой дрожью колотило. Поэтому я решила, что в силу своей общей экономности (ранее тем днем я потратила полторы тысячи на книгу про политику Анжуйского в период религиозных войн, и поэтому решительно сказал "нет" театральным сувенирам) вполне могу позволить себе употребить антидентин бокал розового вина. "Не хотите сразу заказать что-нибудь на антракт?" - спросили у меня. Я подумала о втором акте и согласилась.

Место у меня было идеальное. Фотография в полной мере не может отразить, насколько близко ощущается сцена. Плюс на мягкое ограждение можно очень уютно облокотиться и утыкаться лицом в руки в случае необходимости. А вот аналогичные места слева я бы не советовала, потому что выстрелы во время Death of Gavroche гремят именно оттуда и они ОЧЕНЬ громкие.

В антракте, пока я морально готовилась к грядущему со вторым бокалом вина, рядом со мной стояли двое прелестных юношей, по виду едва ли старше меня, и один весьма толково объяснял второму сюжет. Самое веселое в этой истории то, что они, судя по всему, не были знакомы. Уже в зале я заметила, как один давал другому свой номер телефона. Мне кажется, или я стала свидетелем начала прекрасной истории любви?

А теперь о самом веселом. О stage door. Дождь начинал накрапывать, а разреженные стайки девушек ютились возле той самой двери. Кстати, стейдж дор мизераблей действительно находится напротив гей-бара, in case you were wondering. Рядом со мной стояли две милые русские девушки, которых я ранее тем днем видела в метро. Тесный город - Лондон. Время шло, дождь усиливался, люди потихоньку разбегались, а Цеттерхольма все не было. Конец этой истории немного предсказуем. Я уж не знаю, когда он успел убежать, но он успел. Я, всё ещё под благотворным воздействием алкоголя, пожала плечами и решила, что не судьба. И поползла к метро.
*драматические скрипки*
Метро было закрыто. Одиннадцать часов вечера, ливень, я не совсем трезвая в незнакомом городе, а метро закрыто. И разумеется, я заранее не посмотрела подходящие автобусные маршруты. Теоретически, я могла дойти до отеля пешком, там всего три километра почти по прямой, но под дождем я даже телефон не могла вытащить, чтобы открыть карту и сориентироваться, в какую сторону мне ползти эти три километра. Мне было мокро и очень грустно.
Все кончилось благополучно, разумеется. Побегав по Пикадилли, я довольно быстро нашла нужный автобус, который довез меня до нужной улицы. К тому же я получила замечательную историю, чтобы рассказывать внукам. И ценный жизненный урок тоже.

Ладно, это всё был суровый быт, а теперь к лирике, прекрасной и захватывающей.
читать дальше
Надо сказать, я ну очень давно не пересматривала лондонских бутлегов и поэтому совершенно не помнила, какие вариации песен сейчас используются, и таким образом открыла для себя много нового.
На групповых сценах много отвлекалась разглядыванием ансамбля и поиском основных актеров. Тут тоже есть вариации: скажем, Керри не участвовала в Lovely Ladies, хотя обычно актриса, играющая Эпонину, там присутствует. Видимо, в текущем составе достаточно девушек.

Пролог и Soliloquy чудесны, Даниэль Кук и Тэм Муту хороши, да и смотреть на них, что уж там, приятно. Всякий раз, когда Кук рвал рубашку на груди, я сдерживала руку, тянущуюся к биноклю. Отдельно хочется сказать, что переход на fliiight у него вышел на удивление естественный, я не помню, когда последний раз такой слышала. Крутящаяся сцена - моя любовь навсегда, не представляю, как можно ставить мизераблей без неё.
К Фантине я была сперва равнодушна (простите, я сейчас не в силах пытаться транскрибировать её имя). То есть вокально она богиня, I Dreamed a Dream просто сшибает своей силой, но в плане игры она меня не особо впечатляла ровно до Lovely Ladies, где она разыгралась. Крипоты песне, кстати, додают простейшим казалось бы трюком - прожектором делают тени на стене. Но до чего же эффектно выглядит!
Я успела забыть, как люблю Runaway Cart в его музыкальном воплощении. Немножко смешно, конечно, поставлено, но всё равно. Who Am I? дивная, Fantine's Death (нынешний текст которой я практически не помнила) и прочие Confrontation тоже.
Минутка гнева в эфире - они используют сокращенную версию Castle on the Cloud, какого черта?
Во время Master of the House глаза разбегаются, просто не знаешь, на кого смотреть. Я предпочила следить за Guest #1 и Guest #2, потому что обычно там всё веселье. Bargain/Waltz of Treachery отыграны блестяще, Тенардье в ныншнем касте вообще офигенные.
И тут начинается Paris/Look Down, и меня рвет на много маленьких человечков. Чудесный Гаврош! Не то что бы идеальный в плане игры, но держится на сцене очень уверенно, а это, увы, редкость. К Керри я на том моменте пока только присматривалась, но в целом по шкале Эпонин (да, у меня есть такая шкала) она серьезно приближалась к верхней границе (верхней границей является, разумеется моя прекрасная Силия). Антон и Роб... скажем так, они здесь были. Robbery - прекрасно, дайте два.
Stars была немножко смешная. В том плане, что Тэм начинает так серьезно-злобно, но доходит до stars in your multitude, и его голос сразу становится нежным-нежным, как у астронома-любителя, который телескоп под подушкой прячет.
Eponine's Errand подтвердила все подозрения, какие у меня были по поводу Роба. Not in love enough, по-другому не скажешь. И я не буду здесь говорить, что у него глаза маньячные, окей? Но правда - я упорно не вижу в нем той влюбленности, какую хочу видеть, и страдаю от этого.
ABC Café/Red and Black оставила глубокие шрамы на моей нежной душе, потому что да, Цеттерхольм действительно настолько хорош, начиная от быстрой потери терпения по отношению к Мариусу (за I feel my soul on fire и так далее он успел пройти от спокойной улыбки до полного отсуствия улыбки и до БЫ-ДЫЩ по столу в стиле jesus fuck marius stop that shit) и заканчивая нежным лапаньем красной скатерти. На Do You Hear the People Sing из него, кстати, полез акцент, причем очень заметно. Я тихо хихикала в кулак.
In My Life/A Heart Full of Love делали мне больно. Роб стал малость повлюбленнее, но все равно рядом с очаровательной большеглазой Самантой Дорси этого было недостаточно. Не верю и всё тут.
Про One Day More я даже писать не хочу, всё чудесно, все молодцы, красный флаг ОГРОМНЫЙ и впечатляющий.
Building the Barricade / Upon These Stones всегда была одной из моих самых любимых "диалоговых" частей, и тем чудеснее смотреть её вживую, когда всё движется-строится-etc.
А теперь про царство боли. On My Own, то есть. Я дико не люблю эту песню, просто до нервного зуда. В первую очередь потому что она в большинстве случаев преподносится с излишком романтизации, сводящим Эпонину до лишнего угла в соответствующем треугольнике. Но Керри внесла в песню ровно то количество злости, которое нужно, и за это Керри получила мою бесконечную любовь. Так держать.
Про Javert's Arrival и Little People мне даже сказать толком нечего, кроме того, что они были чудесны (ну а как они могут быть не чудесны, вот правда?). А затем случается A Little Fall of Rain, после которой Мариус превращается в печального алкоголика, no joke. И остается таким вплоть до финала. Здесь хочется сказать что-нибудь про кроссовер с LND, но я лучше не буду.
На Night of Anguish и The First Attack МНОГО И ШУМНО СТРЕЛЯЮТ. Я аж несколько раз подскочила. Сцена между Вальжаном и Жавером стала, пожалуй, лучшим их взаимодействием за весь мюзикл.
Drink With Me был очень жесткий и грустный. Мариус продолжал быть печальным алкоголиком, Цеттерхольм продолжал быть прекрасной статуей.
Первая половина Bring Him Home была настолько нежная-уютная, что я чуть не задремала (в хорошем смысле), но вторая половина меня разбудила и принесла неловкие рукожесты в стиле "твейт в роли роджера", если вы понимаете, о чем я. Я аж расстроилась.
БОЛЬ ВЫСТРЕЛЫ ВСЕ УМЕРЛИ Я НЕ МОГУ ОБ ЭТОМ ГОВОРИТЬ
Я успела забыть, насколько смешно выглядит сцена утаскивания Мариуса.
Баррикада действительно подрагивает на развороте, бедный Цеттерхольм.
Dog Eats Dog ужасна в самом правильном смысле.
Javert's Suicide очень понравилась, Тэм великолепно отыгрывает Жавера настолько подозрительного и недоверчивого, что доходит до грани сумасшествия. А потом он укатывается, и я снова хихикаю в кулак.
Никогда им не прощу сокращенной версии Turning, как так можно вообще? Кстати, я впервые поняла символичность финального round and round and back where you began: на этом моменте женщины уходят, сцена проворачивается и появляется Мариус в за пустым столом.
Empty Chairs at Empty Tables у Роба великолепная, тут придраться ну никак нельзя. Он все еще печальный алкоголик, но здесь это уместно. В Every Day уже не так уместно. В Valjean's Confession ещё неуместнее.
Beggars at the Feast была охрененна. Они использовали тот же теневой трюк, что и в Lovely Ladies, и сделали сцену реально жуткой. Блестяще.
Ну и Finale, да. Боль и страдания, боль и страдания.